Логически это невозможно, но психологически это необходимо.

Мир наполнен парадоксами и несоответствиями. Приведу один пример. Дождь и слякоть, пасмурно, два человека. Один из них, глядя на дождь, сокрушается: «Да... ну и погода… мерзопакостная, всё настроение испортила». Другой же наоброт, обрадуется осадкам, для него это радости. Вы спросите – как так? А я отвечу, что даже из мелочей кто-то строит тюрьмы и камеры пыток, а кто-то возводит чудесные замки и взращивает сады.
А кто-то спросит - так в чём парадокс-то? Целый мир, строясь из мелочей, рождает в сознании либо монстров, либо ангелов. А ведь нам с ними жить. И парадокс в том, что у всех стройматериал один, а плоды – разные. Отношение человека к каким-то вещам рядом с ним зависит от его характера, склада ума, а так же знаний, заложенных в его голову. Каждый пытается мыслить логично, чтобы отстаивать свою правду и свое мнение с помощью аргументов. Но есть такие мнения, которые разрушаются о безысходность. Когда у тебя трагедия, ты поверишь во все, чтобы избежать ее продолжения. Суровая и ледяная волна реальности в любой момент может накрыть с головой, когда ты совсем этого не ждешь. Даже в прямом смысле.

Что вы слышали об Антарктиде? Я почти уверен, что учителя географии писали вам достаточно скучную картину. Белое солнце. Белое небо. Белый горизонт. Белый снег. Черный тюлень. Черно-белый пингвин. Соглашусь, не очень соблазняет на то, чтобы посетить. Но знаете, я был совсем юным парнишкой, когда отец взял меня в экспедицию на шхуне «Уосп» с его коллегами. Он считал, что я должен стать его последователем, исследовать просторы нашего мира. Честно скажу, что иногда отец действительно привирал о своих достижениях. В конце концов, ему совершенно перестали верить. Но в тот день произошло совершенно невероятное, но правдивое приключение, длившееся для меня всю жизнь.
---
Мы были уже близки к завершению экспедиции в море Уэдделла. Казалось, ничего интересного уже не произойдет, но отец подбежал к самому борту шхуны и крикнул, что видит землю. Я подошел как можно ближе, запрыгнул как можно выше и перевесился через край. Я был маленьким недоноском. Никогда так не делайте. Земля будто испарилась, словно туман, отец расстроено повернул голову в мою сторону, а я…
Я упал за борт. Помните ту «суровую и ледяную волну реальности» из самого начала? Она накрыла меня. Кажется, я умер именно в ту секунду, как соприкоснулся с этой вязкой, тяжелой из-за своей температуры водой. Глубина захлестнула меня. Дальнейшие события я вспоминаю с трудом, но, кажется, я кое-как добрался до какого-то уступа и уснул. Пробуждение мое пришлось уже на следующее утро. Во всяком случае, я лежал на белоснежном прохладном песке и в глаза мне светило солнце, как стеклянное. Оно не несло тепла, я жутко замерз и сам удивился, как не окочурился за то время, пока лежал тут.  Ко мне подбежала толпа народа и зашепталась: «Новый…». Тогда я понял: я попал в совершенно  другой мир. И этим миром, где я оказался заперт, стала Южная Гренландия. За те пятьдесят лет, что я тут прожил, я узнал, что те, кто оказывается здесь, претерпели крушение. В жизни или в море – не так важно. Здесь оказываются те, кто на волосок от смерти. Однако я единственный, кто помнит свою Причину, да еще спустя такое время. Обычно тот, кто оказывается на Южной Гренландии, забывает о том, откуда он, сразу после того, как очнется. Тщетно я искал людей со своей родины… Именно поэтому я решил записать, какая у меня была жизнь после смерти. Причина в том, что я начинаю забывать… Все, что я уже написал, кажется мне чем-то несуразным и нереальным. Я жил тут всегда. И я тут умру.

Бенджамин Моррелл-третий, 1881 год.